Должен признать, что выходящий из аэропорта в Джакарте путешественник с рюкзаком и тортиком смотрится нелепо. Но в самолёте «Эмиратских авиалиний» всегда получаешь приятные сюрпризы: лететь комфортно, кормят вкусно (когда перелёт 18 часов, это весьма существенно), а тут ещё и тортик на выходе подарили.

А вон и ребята, знакомые по Интернет-переписке, держат табличку «Vladimir Dolonov». Тортик сразу оказался пристроен, и я вместе с ним. Джакарта — интересный город. Здесь можно встретить человека с именем, состоящим из четырёх согласных, 28 сортов бананов, в том числе и с косточками, восьмизначный номер на мотоцикле (не считая кода региона) и обрести новый статус: даже очень хорошие знакомые будут теперь называть Вас «сэр», «мистер» и относиться соответственно.

Сразу поехали покупать мне велосипед. На абсолютно новом джипе багажника сверху нет. Покупку бросили на крышу машины, примотали верёвкой и отправились домой. Вообще стиль вождения в Индонезии своеобразен. В Джакарте это передвигающийся от одного светофора до другого сплошной поток машин.

Сквозь него с большой ловкостью просачиваются мотоциклисты. С велосипекоторого 20 дней крутил педали. дом здесь делать нечего. На дорожную разметку никто не обращает внимания, знаков «уступите дорогу» нет, её всё рано никто не уступит. На мотоциклах ездят все без ограничения пола и возраста. Вот катят три сухонькие бабушки, а вот куча девочек, большинству лет по 7.

Очень интересно возят полые фрезы, их диаметр более метра, и несколько человек на мотоцикле опоясаны ими, как хула?хупами. То, что в случае аварии мотоциклистов сразу станет вдвое больше, похоже, никого не отпугивает. Троллейбусов в стране нет, поэтому высота перевозимых предметов не ограничена. Тащить за спиной какой-нибудь 5?метровый скворечник, облепленный открытками, ленточками или колокольчиками — тоже нормальное дело.

Увидел начало сезона дождей. Мы сидели дома за столом и пили кофе. Внезапно из-под двери на кухню выскочил геккон, хвост ему подмывала вода, он, кажется, даже от неё отталкивался. Пока мы созерцали эту необычную картину, ноги оказались в воде. Из кухни выплыли тапочки, коврик и мышеловка. На улице лило так, что в ушах звенело, а при каждом ударе грома дом испуганно вздрагивал.

Причиной потопа оказался забитый листьями за время сухого сезона водосток. Он был пробит шваброй, но воду я вёдрами ещё часа 2 из дома удалял. К счастью, на этом для меня сезон дождей и окончился. А вот температура воздуха не баловала — ниже +30°С не опускалась. В этот день я собирался начать свой путь, но отложил старт, чтобы осмотреть водопад Чипонас в местечке Чибодас.

Это спасло мою спортивную честь, ибо насквозь промокший рюкзак весит втрое больше сухого, а сушиться вдоль дорог в Индонезии негде из?за отсутствия свободных мест. Население страны вдвое больше нашего, а живут — сами на карте посмотрите на чём. Однако это не мешает индонезийцам веселиться по каждому поводу.

Если сообщить что?то очень смешное, «абориген» может упасть на спину и, булькая, перекатываться из стороны в сторону (если, конечно, дело происходит не в городе). Например, скажите индонезийцу, что Вы хотите на велосипеде доехать до острова Бали. Действует безотказно, я сам несколько раз проверял.

Однако живут хоть и радостно, но бедно. Так уж исторически сложилось, что в одних странах поднимаются и опускаются маховики нефтяных насосов, а в других — мотыги крестьян на рисовых полях. Рис — основной компонент индонезийской кухни. На следующий день я уехал из Джакарты на поезде до Чиянджура (около 100 км на юг) и там сел в седло. Проехал, надо сказать, недолго.

На дорогах куча мусора, и что-то попало в колесо. Этого хватило, чтобы, вильнув рулём, велосипед выскочил на обочину и полетел с откоса вниз. Там, метрах в двух, сидели рабочие и, опустив глазки долу, кропотливо мастерили мебель из ротанга. А тут я, пернатый, сверху прилетел. Удивлению их не было предела. Они стали смотреть в небо. Мне показалось, ждали кого-то ещё. Я оценил потери.

Царапины на руках и ногах были незначительны, а сколько табуреток мы с моим железным конём разнесли, считать не стал, только выложил на стол карамельки, чтобы ребята не пялились на пострадавшую мебель, пока я не перевалю за горизонт. Ехать дальше в общем?то можно было, но потом дорога так круто пошла в гору, что с разбитыми руками мне было трудно велосипед тащить, и пришлось заняться автостопом.

Пока ехали, я прикидывал, где буду зализывать раны и отстирываться. Решил, что лучше всего в церкви. Пастор не говорил на английском, но ночевать оставил. Через пять дней, доехав до города Таксималаи, я подумал, что как?то тяжело всё идёт. Я имел в церкви географическую беседу и понял, что остров Ява состоит в основном из гор-вулканов. Самый высокий — в центре.

Нюхнув выхлопных газов, из которых в основном состоял воздух в начальной части маршрута, и посмотрев снизу вверх на дорогу и ладони, которые и не думали заживать в местном влажном климате, я подумал, что победа любой ценой в мои планы не входит, и решил проехать до г. Соло на поезде. Накануне я заночевал ещё в одной церкви, и пастор лично вызвался меня проводить.

Пока я пытался понять несколько вольно составленное расписание поездов, он уже успел купить мне билет, несмотря на все последующие мои возражения. Индонезийцы так умеют улыбаться, что мы перед ними совершенно беззащитны. В Соло я попал к китайцу Буди, с которым познакомился по Интернету. Он хороший и добрый, всегда смеётся. Но после автомобильной аварии у него по ночам болит сердце.

Душа отделяется от тела, говорит он мне, и не известно, вернётся ли обратно. А утром он снова радуется жизни и улыбается миру. У нас же больше как-то ворчат и жалуются. Ему всего 40, и мне очень хочется, чтобы он пожил на свете подольше. Я собирался ложиться спать, когда на середину комнаты вышел огромный, размером с мой указательный палец, таракан. Я хотел поймать его, но он забился в мои вещи и долго сердито ворчал где?то под рюкзаком.

Утром Буди повёз меня на машине до Боробудура, крупнейшего исторического буддийского памятника Явы. Дорога шла среди гор, скоро мы добрались до самого активного вулкана Земли Мерапи (последнее извержение было 2 месяца назад). Сейчас он тих, но над вершиной курится белое облако. Крыши окрестных домов белые от вулканического пепла. Именно Мерапи 1000 лет назад разрушил Боробудур, а восстанавливать его начали только в 1840 г.

Сам комплекс Боробудур символизирует путь человека к просветлению и выполнен в виде пирамиды. На нижней ступени высечены картинки с изображением страстей человеческих: вино, азартные игры, разврат. Среди всего этого безобразия кое?где нарисован Будда, он всё видит. Выше выбиты сцены избавления от страстей, достижение нирваны. На верхних ступенях барельефов нет — это смерть, и тот мир пока закрыт для нас. На вершине пирамиды огромная ступа, мир покоя и совершенства. Чтобы достичь его, человек, согласно буддийской вере, должен пройти 25 ступеней овершенствования.

Все они и высечены в камнях Боробудура. Затем мы поехали в Прамбанан. Здесь находится не уступающий по размерам Боробудуру индуистский комплекс. Но сам город сильно пострадал от летнего землетрясения 2006 г. (погибло более 3000 человек), он и сейчас наполовину в руинах. Многие жители решили не восстанавливать свои дома и попытать счастья на чужбине.

Стартовав из Соло в 8 утра, я отмахал на восток к обеду 70 км. Наконец организм получил своё сполна. Единственная поблажка — чай со льдом во множестве придорожных кафе. В одном из них работает девушка с типично индонезийским именем Вера. Вообще общаться с местным населением очень тяжело. В школах зубрят английский письменный, разговорный не изучают.

В итоге люди знают всего несколько слов, но, будучи от природы общительными, разговор не прекращают, а просто заменяют недостающие слова улыбками. Я не могу улыбаться с такой скоростью, поэтому мне с ними нелегко. Несмотря на то, что в Индонезии принят официальный язык бахасу, дети учат много местных языков, которыми никогда не будут пользоваться. Образование получается тяжким и неэффективным.

Зато школьная форма — блеск: чёрные юбочки у девочек и белоснежные, несмотря на пыль и грязь, рубашки с кучей ярких, красочных нашивок, обозначающих статус школы и самого ученика. Доехав до г. Нави, я направился в церковь. Одна прихожанка пригласила меня к себе. Это был не дом, а дворец, принадлежавший церкви. Часть паствы живёт здесь. Только я рюкзак разбирать начал, хозяйка с мужем уже стол тащат.

Так же быстро он был накрыт. Индонезийские блюда заворачиваются в кулёк?панамку из бананового листа, скреплённого щепочкой. Откуда в стране так много мяса птицы, я так и не понял. Куры под конец своей жизни едва нагуливают граммов 300 мяса. Они спортивны и высокоскоростны, ловко снуют между колёсами, но никогда под них не попадают. Полноценно отдохнув до 5 утра (в это время включили на всю мощь музыку для релаксации), я отправился дальше.

Индонезийская антисанитария может сделать из вас неплохого спортсмена. Проехав до обеда километров 70, решил отдохнуть в какой?нибудь харчевне. Пролетели города Кабан и Барон, а подходящего места всё не было. Вернее, они были, но с таким внутренним убранством, что не всякого российского бомжа удалось бы уговорить там отобедать. Я не был уверен, что даже вся моя пулемётная лента активированного угля позволила бы проснуться завтра в добром здравии, поэтому продолжал крутить педали.

Когда же приличное место было найдено, до намеченного ночлега оставалось всего 10 км. Останавливаться приходилось в основном у местных жителей. Световой день на экваторе недолог. Поэтому поиски жилья я начинал часов с пяти (в шесть садится солнце). Стоять с палаткой население не советовало, после местного кризиса 1998 г. в стране куча безработных. В их глазах путешественник — это богатый бездельник, сорящий деньгами без толку вместо того, чтобы просто раздать их нуждающимся. Так вот, время идёт к закату, впереди г. Бисуки, а в нём, по мнению местных, есть отель. В Бисуках выяснилось, что гостиницы нет. Спрашиваю о следующей. «В 5 км», — отвечают. Проехал и их, солнце уже за гору завалилось...

Отмахав очередные 5 км, я уже знал ответ на свой вопрос и не ошибся. Ну тогда скажите, где тут дом поприличней? Вот он, красавец, и хозяева во дворе стоят. Пока я мылся, во дворе собралось человек 30. Остальные терпеливо ждали за забором своей очереди на общение. Принимая во внимание, что никто из них не говорил по-английски хотя многие и пришли со словарями, я был краток. Уложившись минут в 15, поблагодарил аудиторию за внимание и, отужинав устрицами, пошёл спать.

Настал 14?й день. До конца Явы оставалось всего каких-то150 км, когда дорога кардинально изменилась: от города Пасуриан пошла «стиральная доска». Это сразу напомнило мне фразу одной знакомой массажистки: «А сейчас мы будем работать в пахах». Сильно вибрируя, я отработал таким образом до конца острова. На месте президента Индонезии я бы выдал министру транспорта велосипед и отправил его по той дороге. Полагаю, что уже на следующий день сюда бы завезли необходимое количество асфальта.

Пока же приходилось иметь дело с тем, что есть, поэтому за день проезжал километров 80, не больше. Были и приятные новости. Собаки на велосипедистов здесь не бросаются. Видимо, их отмолотили палками ещё в те давние времена, когда индонезийцы только пересаживались на мотоциклы. Теперь бобики всем своим видом выражают покорность и должное почтение к двухколёсному транспорту.

Пролив между Явой и Бали я пересекал на пароме с дальнобойщиками бесплатно. Дорога перед последним на востоке Явы городом Баньюваньи километров 15 идёт вверх, потом 30 вниз. Я было расслабился, а тут на тебе. Пока толкал велосипед в гору, солнце за неё уже село. Впервые рядом не было ни одной постройки. В лесу ночевать не хотелось. Местные крестьяне ходят сюда за дровами, а чтобы трава не путала ноги, её просто выжигают. Пришлось срочно нестись вниз по серпантину.

«Хило, мистер!» — приветствовали меня местные тунеядцы, сидящие на скамейках вдоль дороги. «Сами вы «хило», лучше бы тоннели в своей Яве копали», — думал я в ответ. Смотрю, за очередным поворотом грузовик стоит. Спросил, сколько до гостиницы. «30 км», — порадовали ребята и предложили забрасываться в кузов. Я не стал возражать: солнце уже село. Когда рассвело, я понял, что один день на Бали стоит двух недель на Яве.

Здесь самобытная индуистская архитектура, дома выполнены в стиле буддийских храмов, и ни один из них не похож на соседний. Нет нищеты, грязи, и даже куры вполне упитанные. В небе летает огромное число воздушных змеев; почти нет машин, ездят в основном на мотоциклах. Вдоль берегов волны выбили из скал мягкие породы, оставив причудливые гранитные глыбы. На некоторых из них балийцы построили храмы. На следующий день велосипед был продан. Тому было несколько причин.

Остров Ломбок, следующий за Бали, образован одним из самых высоких вулканов в Индонезии. Чтобы перевалить через него, нужно долго толкать перед собой велосипед. Смысла в этом немного, а доставка его с Бали обратно в Джакарту обходится в те же деньги, что были уплачены при покупке. Вот я и решил продолжить свой путь налегке. Попав на 16?й день с помощью парома на Ломбок и поднимаясь на микроавтобусе по головокружительному серпантину, я убедился в правильности принятого решения: слева была отвесная стена вулкана, справа — пропасть с горной рекой где?то на дне, в лобовом стекле — небо.

Когда я увидел Ломбок, то сразу понял, что когда?нибудь ближе к пенсии мне захочется сюда вернуться. В Индонезии есть для выгула туристов специальные места, которые продаются в турагентствах, — это Бали. Массовое производство сувениров, дерево, камень, стекло, пережёванная туалетная бумага — всё для вас. А есть Индонезия для путешественников — это Ломбок. Покой и умиротворение чувствуются здесь во всём. Медленно текут реки, плывут облака, шевелится тропический лес. Половина острова — вулкан Ринджани. Сейчас он спокоен, в его кратере горное озеро. С отвесных скал свисают нити лиан. Гряды гор сменяют одна другую.

Севернее Ломбока находятся острова Гили — одно из лучших мест Индонезии для тех, кто ценит красоту подводного мира. Туда можно попасть на лодке. Я выбрал самый большой из них, Гили Траванган. Прибыв на него, не поленился обойти все отели, чтобы выбрать подходящий. Им оказался «Nusa Tiga». Его бунгало расположены в тропическом саду, домашняя кухня, на столиках свечи, лёгкая и негромкая музыка.

Нет постояльцев: сентябрь

— не сезон. Риф начинается прямо от берега. Самая красивая его часть — Blue coral area. Это я понял на следующий день, когда увидел, что именно сюда свозят всю ныряющую братию.

Утром подводный мир ещё спокоен. Тысячи серебристых мальков обтекают вас блестящими стрелами. За ними, тоже сверху, идут барракуды. Мелкое рыбьё сыплет от них в разные стороны, ухитряясь поворачивать совершенно синхронно. В глазах пляшут серебряные

зайчики. Рано выплывать на риф не стоит.

С утра на нём охотится морская змея. Чёрно-белой лентой вьется, выискивая свою добычу среди кораллов. Я заметил её метров с семи, и мы разошлись без взаимных претензий. После обеда на риф приплывают акулы и черепахи. В остальное время — любая живность всех цветов и размеров. На черепахах в этот раз много не катался: мелкие мой вес не тянут — буксуют на месте, а больших долго держать не мог — руки всё ещё болели.

Природа абсолютно не пуганая, отели появились на острове всего три года назад. Поэтому большинство подводных обитателей безбоязненно подпускают человека к себе. Приехав сюда с дамой, можете очаровать её, выйдя из воды с черепахой под мышкой или осьминогом за плечом. Лангусты вытаскиваются из нор за усы. Вечером под водой засиживаться тоже не стоит.

Однажды я залюбовался игрой красок на морском дне и не заметил захода солнца. Заруливая на берег через одну из трещин в коралловом монолите, нос к носу столкнулся в этом проходе с рифовой акулой. Она была небольшая, но... С тех пор момент, когда солнце заходит за горизонт, я отслеживал самым тщательным образом. На берегу — лежанки со столиками, подушками и навесами. Здесь же можно и поужинать, цены копеечные, еду принесут.

На стол поставят свечи, и вы, зарывшись в подушки, будете сидеть на краю океана, дегустируя богатую местную кухню под тихий шорох волн. Готовят всё, от котлет по?киевски до таинственного овощного блюда гадо?гадо. Месяц имеет форму перевёрнутого рогами вверх банана, ночи чёрные, в небе горят незнакомые созвездия. Если вы поверили в то, что всех денег не заработаешь, то вам сюда. Днём можно лечь головой на белоснежный песок, разместив остальное в воде.

Волны мягко и лениво перекатываются через вас, в ноги ударяются рыбы. В заключительный день своего пребывания на острове встретил осьминога. Со стол размером. Я загнал его в тупик среди коралловых глыб и нежно погладил по голове. Вместо благодарности он переливался самыми ядовитыми цветами, на какие был способен. Думаю, останься я тут без денег, с голоду бы точно не умер. Рыбу местные тропикане ловят вообще на какие?то перья, лень им червей копать.

Остров имеет 4 км в длину. Единственное средство передвижения по нему — маленькие лошадки, запряжённые в тележки. Хозяева вплетают лошадкам в гривы и хвосты разноцветные кисточки, после чего они становятся похожи на полянки весенних цветов. Повозки украшены ленточками. И тоже маленькие, в них влезают всего три пассажира. А когда через неделю из всего разноцветного многообразия подводного мира сердцу моему стали более всего милы обыкновенные бычки, я понял, что пришла пора возвращаться.

Паром отвёз меня на Бали. Понравилась мне Индонезия. И люди, и природа, и архитектура. Самым большим разочарованием, пожалуй, оказалось то, что под именем Semen Gresik, постоянно мелькавшим на придорожных щитах, скрывался не соотечественник из Одессы, удачно устроившийся на чужбине, а всего?навсего марка местного цемента. Всё остальное оказалось только приятным..

Статья опубликована в газете «Вольный ветер», на нашем сайте публикуется с разрешения редакции. Сайт газеты http://veter.turizm.ru/