Мы сидим в купе поезда Москва -- Вена, рядом стоят наши велосипеды в чехлах. Сбывается моя давнишняя мечта побывать в местах итальянского похода А.Суворова и поближе познакомиться с Австрией. Плавно трогается поезд, мелькают за окном Подмосковье, заброшенные поля Смоленщины, потом Белоруссии... И вот перед глазами пустынный перрон Минского вокзала, на котором господствует хорошо экипированная милиция. Продавцы-старушки опасливо ходят мимо окон, иногда по вагонам, торопливо и молча показывая бумажки с указанием, что они продают и почём. "У вас капитализм, а у нас социализм", -- говорят мужики из очереди за пивом у единственного на перроне ларька. Пограничные чиновники в Тересполе под Брестом как будто нарочно нагнетают напряжённость. 

Наконец мы в Каринтии, катим по велодорожке вдоль ж.-д. путей от Клагенфурта на Виллах. Надо сказать, что велодорожки в Австрии есть почти везде, за исключением старинных городов (Штейр, например), автобанов и горных районов, где и шоссе-то с трудом пробивается через скалы. Остановились в кемпинге "Арнайц" на берегу озера Фаакензее. Узнав, что ночёвка стоит 300 шиллингов, мы повернулись к администратору спиной (рядом был второй кемпинг). Хозяин тут же сбавил цену до 154 шиллингов (получилось около $6 на человека, курс $1 = 12,4 шиллинга) -- за место для палатки около озера на чистой лужайке с аккуратно подстриженной травкой + душ, санузел, буфет. Там, где нет озера или бассейна, переночевать в Австрии ещё дешевле: $5 (Штейр) или даже $3 (Мариа Луггау) -- и только в Вене, в переполненном кемпинге "Вест-2", цена подскакивает до $12. 

В кемпингах Северной Италии ночёвка обойдётся дороже ($10 с человека), но зато группе от 6 человек делается скидка. Однако в кемпинге можно останавливаться лишь тогда, когда нужно помыться и постираться -- это мы проделывали там неоднократно. Следующая наша стоянка была на живописном берегу Гайля -- притока Дравы. Позже мы "докатились" до того, что ночевали в своей каркасной круглой палатке прямо на тропе у озера Кёнигзее (Берхтесгаден) и даже на внутренней стороне дамбы у Дуная, на виду у кавалькады велосипедистов, проносившихся по шикарной велодорожке на дамбе. Разумеется, после нашего отъезда на местах бивуаков никогда не оставалось ни соринки, ни бумажки, ни сломанной ветки.

Продолжаем ехать вверх по Гайлю. Живописное шоссе то вьётся мимо хуторов у подножия хребта, то уходит в горы с уклоном крутизной 5--13%, оставляя гремящий поток реки глубоко внизу (так было в долине Лезахталь за Маутеном). Остановились передохнуть на пути к перевалу и видим, как, поблёскивая отражёнными лучами солнца, ползёт машина далеко в горах. Там у жителей тоже есть газ, электричество, водопровод, канализация. Люди упорно трудятся, и любой клочок земли даёт прибыль. Здесь склоны невысоких гор пересекаются подъёмниками и трассами для горнолыжников, ждёт зимы и жёлоб для бобслея, тянущийся по альпийским лугам среди травы и цветов. Работают электростанции на плотинах больших и малых рек. 

Пещеры и грандиозные расщелины с водопадами, любое маленькое озерцо приспособлено приносить доход, любой дом на перевале и в долине ждёт отдыхающих и туристов. На озере Пресэггерзее мы с трудом нашли бесплатное место для купания. Красоты кругом столько, что в конце концов устаёшь от неё, вспоминая серенькие деньки в Подмосковье или на картинах Левитана. Всё время хочется есть (организм ещё не втянулся в настоящую работу), и мы разрешаем себе вкусно отобедать. "Гастштетта" около шоссе N 111 недалеко от местечка Мариа Луггау. Рядом пологий перевал и зимний курорт Обертиллиах -- земной рай для горнолыжников. Кёльнер Михал с удовольствием приносит всё, что ты закажешь. 

Проехали 15 км серпантинного спуска в районе истоков Гайля, верхнего течения Дравы и незаметно пересекли границу с Италией. Нас обступают хребты Доломитовых Альп. При солнце их причудливо-остроконечные вершины в дымке голубовато сияют, напоминая далёкие полузабытые и таинственные замки. По расселинам гор спускаются известняковые потоки, заполняя вместе с водой углубления плоских долин вязким обломочным материалом. Массив Кристалло (название-то какое!) опоясан у подножия лентой шоссе, по которому проносятся гонщики на изящных "великах". 10 км бешеного спуска -- и мы в Кортина-д'Ампеццо. Справа, на юго-западе, -- дикое нагромождение хребтов и вершин. 

Нам -- туда и это не сулит ничего приятного. Проволынили два часа, разглядывая богатый городок, живущий вело- и горнолыжным спортом. Потом, не поев, "полезли" на первый перевал Фальцарего (2117 м, крутизна подъёма 7--15%, набор высоты 1 км) и, конечно же, не взяли его, заночевав в национальном парке. Старая истина: серьёзные перевалы надо брать с утра, предварительно хорошо "подзаправившись". Наутро с трудом преодолеваю в седле перевальный подъём, имея минимальное соотношение "зубьев" на звёздочках велосипеда 36:30 (то есть 1,2, а лучше бы оно было равно единице и меньше).

За Фальцарего после непродолжительного спуска снова вверх -- на перевал Пордой (2242 м, набор высоты 0,8 км). Затем перевал Косталунга (1758 м) и длиннющий (30 км) головокружительный спуск к Больцано (потеря высоты 1,5 км). Доломиты закончились, над дорогой угрюмо нависают вставшие на дыбы пласты тёмно-красного песчаника. Наконец горы расступаются. Озеро Лаго ди Гарда возникает как-то внезапно огромным искрящимся под палящим солнцем пространством воды. По нему, словно стая бабочек, снуют взад--вперёд виндсёрферы под разноцветными парусами. Везде натыкаешься на немецкую речь: бесчисленные кемпинги наполовину заполнены приезжающими с севера на отдых немцами. 

Осмотрев виллу Катулла на полуострове Симерион (знали древние, где строить "дачи"), мы отправились в Верону. Начинающуюся жару немного развеивал встречный ветерок. Рядом с шоссе продавщица раскладывала на лотке персики. "Возьмите", -- предложила она. -- "Они только что свалились с дерева". И, словно извиняясь, протянула нам ножички, чтобы срезать чуть-чуть помятую кожицу. Персики были огромны (с мужской кулак), совершенно спелы и полны брызжущего ароматного сока. Съев с наслаждением по три даровых персика, мы постеснялись брать ещё и поблагодарили хозяйку.

 

Следующим утром спускаемся в сторону Инсбрука. На высоте парашютного прыжка автобан то и дело пересекает долину, где вьётся наше "просёлочное" шоссе. Стремительно, в полной гармонии с окружающими горами, взметнулись вверх сработанные на века стройные опоры автострады и это зрелище захватывает дух. Там, на дороге с небольшим уклоном, шофёрам летящих грузовиков некогда заглядывать в пропасть. Нет и полицейских -- водитель каждой машины будет махать, гудеть или кричать осмелившемуся выехать сюда велосипедисту. Здесь каждый знает: движение на велосипеде по автобану запрещено.

Позади Инсбрук, Циллер, перевал Герлос, высокогорный заповедник Криммль. Мы едем широкой долиной Зальцаха. Нас обдувает встречный ветер -- утром слабый, вечером сильный и порывистый; над вершинами гор дежурят облака. В Шварцахе у супермаркета два часа пережидаем ливень. Суббота. Австрийцы подкатывают на машинах, опрометью бегут в магазин и через некоторое время вывозят из него корзины, полные провизии на неделю. Под дождём продукты торопливо забрасываются в багажник, а корзина сцепляется с предыдущей; автомат выдаёт при этом залоговую пятишиллинговую монету. Здесь же крутится смазливый парнишка лет пятнадцати. Он из Турции, недавно приехал с родителями. 

Его отец ножницами ловко разрезает пополам румяные, поджаренные на вертеле курочки и подаёт желающим с горчицей, соусом и булочкой (32 шиллинга). Вот женщина, забрав продукты, второпях забыла взять монету, вторая закатилась в угол. Мы мигнули. Мальчишка понял, достал эти деньги и ушёл в магазин. Вернулся оттуда с кульком слив и йогуртом. Предложив сливы нам (мы отказались), он съел две штуки, а остальные понёс домой матери. Ночевали недалеко от Шварцаха, у мутной разлившейся протоки. Всё было мокро, с нависающих веток постоянно капало. В Зальцбурге полно туристов: в разгаре Караяновский музыкальный фестиваль (он проводится в честь знаменитого дирижёра). Билет для нас недоступен: 150--250 шиллингов. Утром выехали в Зальцкаммергут -- неповторимый край Австрии со множеством больших и малых уютных озёр, поблёскивающих под солнцем, как жемчужины в оправе гор, то пологих и поросших лесом, то высоких и обрывистых. Однажды ночевали у самой кромки воды живописного озера Альтаусзеерзее. 

...Позади Зальцкаммергут и равнинная Австрия (районы Петтенбаха и долины Дуная). Недалеко от Эннса, на высокой горе левого берега Дуная, расположен бывший концентрационный лагерь "Маутхаузен" -- туда ведёт дорога крутизной 5--14%, длиной 3 км. Весь облик лагеря с плакучими ивами у стен и широкими трубами печей крематория, видными издалека, напоминает о минувшей трагедии и раскаянии народа. Внутренняя поверхность стен испещрена надписями на множестве языков, рассказывающими о замученных здесь десятках тысяч русских и поляков, в том числе и генерале Карбышеве. В то же время этот лагерь -- музей, наполненный разноплемёнными толпами посетителей, -- неплохой источник дохода.

Последняя ночёвка перед Веной, около дамбы на правом берегу Дуная. В вечернем сумраке тихо скользят по воде корабли и точно так же беззвучно в сторону разгорающегося электрического зарева над столицей, мигая огнями, то и дело летят самолёты. После долгих поисков мы прибыли, наконец, в венский кемпинг "Вест-2" и вскоре отправились на велосипедах без груза изучать столицу. Город огромен: от кемпинга, который расположен совсем не на окраине, до центра Вены 15 км. За каждый день осмотра мы накатывали по 35--50 км. Длинные узкие улицы часто с серыми домами, многолюдный центр с парадным барокко и "пламенеющей готикой", с дворцами-музеями императрицы Марии-Терезии, расставленными в скучной симметрии, с многочисленными генералами на конях...

 Мне больше по душе колорит меньших городов (Штейра, например, или аббатства св. Флориана, или Нойбурга) с их архитектурой, с великолепной фресковой росписью потолков в замках и замечательной акустикой. Ежедневно, возвращаясь в кемпинг, мы отмечали "прирост населения". Перед нашим отъездом домой каждый клочок земли в "Вест-2" был занят, в воздухе носились ароматы пряной итальянской кухни и бегали стайки босоногих "туристят". Около нас поселились французы, американцы. Наконец я услышал (впервые) и русскую речь, правда, с украинским акцентом. Тут же пошёл знакомиться. "Вы с Украины?" -- "Да, то-есть -- нет: вот уже четыре года, как живу в Израиле"... Поздним вечером мы отправились на южный вокзал, к поезду на Москву.