После того, как я прошла в Непале все треккинговые маршруты, которые казались мне интересными и были доступны, оказалось, что подыскать маршрут для очередного похода по Гималаям непросто: мне не хотелось тащить на себе палатку, примус и еду, а потому любая «ненаселёнка» мне не подходила.

После долгих размышлений я решила пройти вверх по течению реки Арун в Восточном Непале. В путеводителе было описание этого маршрута в обратном направлении — из района Эвереста к селению Тумлингтар, откуда на маленьком самолёте или на автобусе можно было добраться до столицы Непала Катманду. По описанию, на то, чтобы пройти этот путь сверху вниз, требовалось 9 дней.

Я решила, что если поднажму, то пройду снизу вверх за такое же время, а если повезёт и я смогу сразу же улететь из Луклы, то у меня будет время заскочить ещё в один район — Лангтанг. Тремя годами раньше я в Лангтанге побывала, и потому точно знала, что обернусь за неделю. Арун берёт начало в Тибете, течёт через Непал и впадает в Ганг в Индии. Долина Аруна в той её части, где я прошла, — мечта туриста.

Во-первых, там необыкновенно красиво: сама долина очень узкая, склоны покрыты лесами и много водопадов, причём все они совершенно разные. Во-вторых, в нижней части долины очень тепло (в отличие от большинства высокогорных непальских треккинговых маршрутов) и бегают обезьяны — макаки резус. Есть и минус: устроиться на ночлег и добыть еду здесь — проблема.

В один из дней я шла непрерывно больше 10 часов и уже не надеялась дойти до какого-нибудь жилья, а когда дошла, попросила у хозяйки только чаю: устала настолько, что есть просто не могла. Я уверена, что если бы в Непале не началась гражданская война и Восточный Непал не оказался бы зоной, не контролируемой правительством, сейчас по этой долине ходили бы толпы, как вокруг Аннапурны.

Но параллельно со мной шли всего четверо туристов: голландец с гидом, молодая женщина из Цюриха и два американца с Аляски. Дама из Цюриха сбилась с пути и основательно заблудилась в самом начале маршрута, я — в середине, а американцы — ближе к концу. В некоторых местах тропа разветвляется, указателей никаких, а спросить дорогу не у кого. В намеченный срок я уложилась, вернулась в Катманду и на следующий день была уже на пути в Лангтанг.

Ещё идя вдоль Аруна, я начала прикидывать, как мне получше построить поход по Лангтангу. Дело в том, что мне предстояло встретить там свой день рождения и хотелось сделать его незабываемым. Например, оказаться в этот день в особенно красивом месте или подняться на какую-нибудь гору, откуда открылся бы замечательный вид. Однако по всем раскладам получалось, что в этот день я окажусь по другую сторону перевала Лауребина в крайне алосимпатичном месте.

Прошлый раз оно произвело на меня просто отталкивающее впечатление: какие-то рвы на абсолютно голом склоне. Как будто там прокладывали магистральный газопровод, хотя на самом деле там, видимо, прошёл селевой поток, который и смёл всё подчистую. Оказавшись в Лангтанге, я решила: пройду перевал, а уж потом придумаю чтонибудь особенное. Но когда я на него поднималась, меня обогнали трое молодых симпатичных австралийцев — парень и две девушки.

Я была с ними знакома: предыдущую ночь мы провели в одном доме. На треккинговых маршрутах в Непале иногда происходит неявное соревнование между туристами: кто идёт быстрее. Таких «спортсменов» абсолютное меньшинство; остальные идут, не спеша, разглядывая цветочки и фотографируя на каждом шагу. Поскольку я цветочки разглядываю не часто, то оказывалась втянутой в подобные гонки неоднократно.

При этом я не раз уступала спортивным молодым людям на подъёме, но неизменно выигрывала на спуске. Причина в том, что здоровым молодым людям, даже никогда не занимавшимся горным туризмом, при нормальной акклиматизации нетрудно идти вверх в хорошем темпе, но на крутых спусках они обычно чувствуют себя неуверенно, особенно на камнях. Ну, а мне помогал многолетний альпинистский опыт: не приходилось думать, на какой камень и как поставить ногу — у меня это получалось автоматически.

Между прочим, эти гонки в Непале нередко происходят на довольно большой высоте; в частности, высота перевала Лауребина, на котором я пыталась тягаться с австралийцами, 4610 м. Всегда неприятно, когда тебя обгоняют — неважно, на тропе или на лыжне. Поэтому, когда на перевале я увидела, что австралийцы любуются видами и фотографируют, я поняла, что у меня есть шанс отыграться, и не задерживаясь ни на минуту, рванула вниз.

Спуск с этого перевала несложный, и если иметь крепкие ноги и конкретную цель, то можно просто бежать. У меня цель была такая: не позволить им догнать меня до ближайшей гостиницы (два убогих домишка), где я — если окажусь в полуобморочном состоянии — смогу сделать вид, что остановилась, чтобы выпить «Кока-колы». Бежать мне пришлось порядочно, но когда австралийцы добрались до гостиницы, я сидела около неё на лавочке, пила «Колу» и с интересом рассматривала окружающий пейзаж. После этого кросса весь график у меня поломался.

На следующий день, в свой день рождения, я, уже не рассчитывая провести его как-то поособенному, поздним утром вошла в селение Тарепати, расположенное на очень крутом склоне, дошла до дома, находившегося выше всех остальных, и села около него, чтобы немного отдохнуть. А затем увидела тропу, уходящую направо по гребню, и пошла по ней. Всё, что произошло после этого, никакому разумному объяснению не поддаётся.

Я шла по тропе на самой верхушке гребня. Слева был обрыв и открывался вид необыкновенной красоты. Пожалуй, более живописного места я в Непале не встречала. По обе стороны тропы все деревья, кусты, цветы выглядели так, как будто здесь не ступала нога человека. Не затронутая цивилизацией, девственная природа! Просто сказка! Уже одно это должно было заставить меня насторожиться.

Какая может быть сказка, если по этому маршруту ежедневно проходят не только толпы туристов, но и непальцыносильщики с тюками, не очень-то церемонящиеся с родной природой? Но я не задумалась. Я просто шла вперёд и радовалась тому, как мне повезло; тем более что и погода была великолепная. По гребню я шла довольно долго. Он становился всё шире, и постепенно перешёл в лес, по которому я продолжала идти.

Через какое-то время я вышла на поляну, посреди которой была небольшая хижина. За поляной гребень опять сузился, но тропа по-прежнему была, хотя и не очень явная. А потом и эта тропа, и этот гребень внезапно оборвались. Я заглянула вниз, увидела далеко внизу реку и повернула назад. Пересекла поляну и пошла по лесу в обратном — как мне тогда казалось — направлении. Через какоето время я обнаружила, что хожу в лесу по кругу.

Я поняла это, когда заметила, что в третий раз пересекаю ручей в одном и том же месте. Поэтому, когда я опять пришла на поляну, я решила подойти к хижине — посмотреть, смогу ли в ней переночевать в крайнем случае. Это была совсем крошечная хибарка: четыре стены и плоская крыша. Двери не было, но входить я не стала: поперёк входа лежали три толстые палки.

Обходя хижину, я заметила, что метрах в 10 от неё круто вниз по лесистому склону уходит тропа, и, не долго думая, пошла по ней: не сомневалась, что она обязательно приведёт меня в цивилизацию. Я спустилась на несколько десятков метров, склон становился всё круче, тропа всё менее заметной, а потом и вовсе исчезла. На поросшем лесом склоне крутизна обычно менее заметна, и когда я спускалась, то понимала, конечно, что склон крутой, но когда, решив вернуться, посмотрела вверх, то увидела просто стену — лес и скалы.

Мало этого. Как в дешевом приключенческом фильме с нагромождением всяких ужасов, в тот момент, когда я начала карабкаться вверх, посыпала ледяная крупа, и, хотя это было лучше, чем дождь, скалы стали мокрыми, да и я промокла. Вдобавок там рос какой-то колючий кустарник, и я всё время цеплялась за колючки. В какой-то момент, пролезая по скале, я почувствовала, что не могу двинуться, так крепко они меня держат.

Я рванулась и высвободилась, не подозревая, что при этом плотная синтетическая лента моего нового рюкзака «ESSL» превратилась в бахрому. Теперь мне уже было не до того, чтобы выискивать тропу; я лезла напрямую с одной мыслью: только бы отсюда выбраться. В том, что вылезу, я не сомневалась, однако всё оказалось не так просто. Когда я добралась до верха, рассчитывая увидеть поляну и хижину, то не увидела ничего, кроме остроконечных пиков со всех сторон.

Просто жуткое зрелище. Я спустилась немного ниже и попыталась сообразить, как это могло получиться. Вспомнила, что когда только начала спускаться, тропа шла наискосок налево, а поднималась я прямо вверх. Значит, если я сейчас траверсирую влево, то обязательно выйду к хижине. Придерживаясь руками за склон (настолько там было круто), я прошла несколько метров влево. Не дыша, заглянула за перегиб и увидела крышу!

Подойдя к хижине, я отбросила палки, перегораживавшие вход, и вошла внутрь. Как мне повезло! Внутри оказалась куча нарубленных дров, можно было устроить костёр, тем более что для него было специальное углубление в земле. Я вытащила спички и обнаружила, что их осталось всего три. Это были сувенирные спички в виде небольшой картонки, к одному концу которой прикреплены спички, а на другой конец нанесена намазка, о которую их надо чиркать.

Сувенирные спички — рекламные, а потому они всегда хорошего качества, и уж, во всяком случае, они намного надёжнее, чем наши классические, балабановской фабрики. Спички я брала с собой в Гималаи неизменно, хотя и не понимала, зачем я это делаю. Я не курю, а разводить костры туристам в Непале запрещено. Взяла и на этот раз, но поскольку моё путешествие близилось к концу, то в последнее время я спичек не жалела и чиркала ими по несколько раз за ночь, чтобы посмотреть, который час. И

так, три спички у меня были, но сама затея с костром казалась безнадёжной. Объясню, почему. По умению разжечь костёр людей можно разделить на две категории. В первую входят такие, как мой муж, у которого в любую погоду костёр загорался с первой спички, а я отношусь ко второй — к тем, кому для этой цели требуется не только коробок спичек, но и канистра бензина не помешает. Тем не менее я решительно взялась за дело.

Наломала веток, сложила их в кучу, а на растопку оторвала кусок туалетной бумаги. Перекрестясь, чиркнула спичкой, и убедилась в том, что бумага не горит! Она тлела, но не горела. Может, отсырела, а, может, была такого сорта. Теперь у меня были две спички и предмет для размышлений. Что делать? Ничего не оставалось, как попытаться снова. На этот раз я действовала умнее. Посчитав, что ветки после того, как прошёл снежноледовый заряд, вряд ли загорятся сразу, я решила использовать сухую траву.

Неподалёку от хижины, на краю поляны, было коечто подходящее. Хотя земля была покрыта ледовой крошкой, эти высокие полые трубки казались сухими, и я была уверена, что они будут хорошо гореть. На всякий случай я нарвала ещё и другой травы — с соцветиями в виде метёлки. Теперь оставалось главное: всё это поджечь. Я полезла в сумку, в которой хранила деньги и документы, в надежде отыскать какую-нибудь бумажку, которую можно было бы без ущерба сжечь, но ничего такого там не оказалось.

В карманах тоже ничего не нашлось; даже билет на автобус из Катманду в Дунче (где начинаются все треккинги в районе Лангтанга) я выбросила. И тут я вспомнила, что у меня в рюкзаке есть книга. В том, что я не сразу о ней подумала, нет ничего удивительного. До этого, путешествуя по Гималаям, я никаких книг, кроме путеводителя, на маршрут ни разу не брала. Вопервых, старалась сделать рюкзак как можно легче; во-вторых, я обычно шла с раннего утра до вечера, и на чтение времени не оставалось.

А с этой книгой получилось так. Когда после похода вдоль Аруна я прилетела из Луклы в Катманду, у меня было свободных полдня; я заскочила в большой букинистический магазин «Найтингейл» и приобрела «Историю Британской секретной службы». Владелец магазина был приятно удивлён и решил меня наградить: достал из-под прилавка стопку книг и предложил мне взять любую. Возможно, я упала в его глазах, потому что выбрала книжку под названием «Убийца» с соответствующей картинкой на обложке.

Отправляясь в Лангтанг, я решила прихватить её с собой. К этому времени я уже была в хорошей спортивной форме, и вес рюкзака не имел особого значения, а, главное, я уже проходила этот маршрут, знала, что он несложный и у меня будет время почитать. Книжонка оправдала мои ожидания: я прочла её в первые же два вечера, после чего сунула в карман рюкзака и забыла о ней. Теперь, в критический момент моей жизни, «Убийца» был со мной. Я извлекла книжку, но разодрать её почему-то рука не поднималась.

На фоне произошедших событий это выглядело довольно глупо. Я, можно сказать, чудом осталась в живых, не представляю, как смогу отсюда выбраться (и ещё неизвестно, выберусь ли), и не решаюсь вырвать пару листов из старой, потрёпанной книжки, доставшейся мне даром, к тому же уже прочитанной. Просто идиотизм! Удивляясь сама себе, я вертела её в руках и, в конце концов, решила, что могу вырвать первый лист, где что-то говорилось об авторе, и последние два или три листа, где издательство рекламировало другие произведения.

Так я и поступила. С этой книжкой мне повезло вдвойне. Не только потому, что она оказалась под рукой в самый нужный момент, но и потому, что она была напечатана на бумаге типа газетной, которая загорелась, как порох. От неё занялась трава, но ветки не спешили загораться, и какое-то время я металась между хижиной и краем поляны, срывая трубчатые стебли и подбрасывая их в огонь, чтобы не дать ему погаснуть.

Наконец загорелись ветки, а там уж дошло и до дров. Расстелила спальный мешок рядом с костром, легла и поздравила себя с днём рождения. У меня было чем его отметить: я захватила из Москвы крошечную бутылочку коньяка. Объём был маловат, зато это был настоящий французский «Наполеон». Были и подарки. Я бы сказала, от судьбы (или от Того, от кого она зависит): то, что мне удалось выбраться из ловушки, в которой я оказалась, и, конечно, то, что я смогла развести огонь.

Последнее казалось чудом. Я жгла костёр всю ночь и всё равно замёрзла. Температура упала ниже нуля, и, как мне показалось, намного. Понятно, что глаз я не сомкнула. Не только потому, что было холодно, что надо было подбрасывать дрова. Я пыталась сообразить, в какую сторону двигаться утром. И внезапно — это было около трёх часов — поняла. Как будто пелена с глаз упала. Я с трудом дождалась рассвета, пересекла поляну и уверенно пошла по тропе через лес, в котором накануне несколько часов ходила по кругу.

Часа через полтора я увидела прямо перед собой, но выше по склону, три фигуры с палками в руках. Туристы! Я подождала, пока они спустятся, и первым делом осведомилась, знают ли они, куда идут. Рассказала, что накануне заблудилась и провела ночь в горах. Они забеспокоились, вытащили карту, удостоверились, что идут правильно, и я пошла за ними. На этом мои приключения в Лангтанге завершились.

Удивительно, что эта история случилась со мной, потому что я — человек осторожный и по возможности избегаю опасных ситуаций. Например, во время моих одиночных походов в Гималаях мне очень хотелось пройти из Лангтанга в Хеламбу — район, где живут шерпы. Туристы туда не ходят, но путь есть — через перевал Ганья-Ла высотой 5106 м. В путеводителе написано, что этот перевал — один из самых трудных и крутых в Непале, и чтобы его преодолеть, необходимы альпинистские навыки и хорошее снаряжение.

Навыки у меня были, а вот снаряжения не имелось никакого. Тем не менее отказываться от этой идеи я не хотела; особенно после того, как в одной маленькой гостинице в Лангтанге увидела рукописное объявление: местный житель предлагал провести через этот перевал. Я не сомневалась, что, если ему хорошо заплатить, он с готовностью поведёт меня на Ганья-Ла даже в тапочках, а потому решила найти кого-нибудь из иностранцев, кто там побывал, и как следует расспросить.

Через год такой человек мне попался — американец, который прошёл этот перевал с экспедицией. Он сказал, что решительно не советует мне туда лезть, даже с проводником, и на мой вопрос: «Так это трудно или опасно?» — ответил: «Это опасно» — с таким нажимом в голосе, что у меня мгновенно исчезло желание посетить перевал Ганья-Ла. ...В Лангтанге, выбравшись из ловушки, в которую сама себя загнала, я была так счастлива, что даже не пыталась понять, как я там оказалась.

Но вернувшись в Москву, призадумалась. Как могло получиться, что я в течение нескольких часов, как заколдованная, ходила по кругу? Случаи, когда люди, сбившись с пути, ходили кругами, многократно описаны в литературе, однако обычно они этого не осознавали, особенно если дело происходило зимой в метель. Я же отлично видела, что пересекаю один и тот же ручей в одном и том же месте уже третий раз.

Почему, миновав хижину, я продолжала идти, хотя отлично помнила, что три года назад не было на этом маршруте ни поляны, ни хижины? Почему сразу же не повернула назад, пока ещё понимала, где этот обратный путь? На все эти вопросы мой старший сын, вдвоём с которым мы в своё время много путешествовали в горах Средней Азии, ответил так: «Ну ты же хотела, чтобы этот день тебе запомнился. Вот ты и получила то, что хотела».

Статья опубликована в газете «Вольный ветер», на нашем сайте публикуется с разрешения редакции. Сайт газеты http://veter.turizm.ru/