На китайской территории наша девственная дальневосточная природа сменяется непрерывными квадратами рисовых чеков, заполненных водой, в каждом квадрате -- по китайцу. Город Хуньчунь представился мне огромным суматошным муравейником. Мне бы поискать банк с юанями, да в глазах рябит от тракторов, автомобилей, осликов, стад велосипедистов и велорикш. На дорогах мусорно, обилие битого стекла. Которая из них на Шэньян?

Вот и оно, асфальтовое шоссе N 201. А банки ещё будут. Полицейский пост. Всех останавливают, что-то ищут. Любезный полицейский и в сумки ко мне заглянул, и за пазуху. Я еле догадался, что это была проверка документов. Странно, а в рекламных проспектах объявлено, что ограничений для передвижений по Китаю нет. Горная дорога по отрогам Большого Хингана определённо хороша, только тоннель под первым перевалом между Хуньчунем и Туменом не освещён (а он длинный -- километровый). Пора подумать о ночлеге.

Долина горной речки, склоны под густым лиственным лесом. Впереди селение, а справа нечто вроде турбазы-пансионата. Но -- "во мейю цянь!". Зовут в дом, устраивают прекрасный приём. Я им забавен, как инопланетянин: не могу есть палочками. Пользуется популярностью мой бородинский хлеб. А я в недоумении: в стране чая нет чая -- предлагают разнообразные спиртные напитки (ограничился пивом). Обилие риса с приправами, яйца во всех видах, овощи, копчёная рыбёшка. Уложили в приличную постель на подогреваемом подиуме. Утром опять спиртные возлияния, а чая нет. Угощаю своей заваркой.

Расстались друзьями. "Сё сё, дзай дзень!" -- "Спасибо, до свидания!" Теперь не упустить бы переход дороги 201 на 202-ю. Через 20 км выясняю, что в Шэньян проехать по кратчайшему пути не удаётся: дорожные службы направляют транспортные потоки на север, на автостраду Харбин -- Пекин. Показываю местным иероглифы на схеме: "Шэньян?" Подсказывают, куда ехать. Это слово каждый произносит по-своему, нужно уточнять письменно. В прежние времена Шэньян назывался Мукденом. Приближаюсь к большому городу Сонгхуа.

В Китае проехать по маленькому-то городу драма, а по большому -- трагедия: за перекрёстками, площадями и развилками никак не уследишь нужную дорогу (китайцы не указывают в городах "номерные" шоссе). Вот и стою на перепутье в замешательстве, хоть плачь. Наконец, взялся помочь молодой владелец шикарного лимузина, узнал по мобильнику у полицейских дорогу, предложил ехать за ним. О, это была такая гонка за лидером! Но дорогу 302 отыскали.

Еду через горы с тоннелями, теперь освещёнными. Вечереет. День с усталым дождём уходит на покой. Устал и я, пора подумать о ночлеге. В маленькой деревушке прошу крестьян меня приютить. Мне достаётся даже отдельная комната с квочкой на яйцах под кроватью. Утром меня и её позвали на завтрак, но курице самогон не предлагали. Снова пили китайский чай из Москвы.

У меня по курсу очередной "мегаполис" Цзирин. Однако мне удалось проехать его, не потеряв 302 дорогу. Промышленный район -- не глубинка, здесь посторонний в жилище не нужен, ночлег лучше искать на природе. Очень кстати подвернулись плантации какой-то "чумизы" в полутеплице под лазурной плёнкой. Темнело. Едва спрятался под плёнку, пошёл сильный дождь.

Кончились мои блуждания по объездным дорогам, и я выскочил наконец на прямую дорогу Харбин -- Пекин -- Шанхай. Переночевал в придорожном автосервисе, заклеил продырявленную камеру и отправился в Чанчунь, столицу провинции Цзилинь. Провинция стабильно ставит рекорды прироста ВВП (11% в год!) в значительной степени за счёт выращивания канадского (!) женьшеня.

Очередной день начался с ремонта задней камеры на дороге, которая и не вела в Чанчунь. Хорошо, вовремя спохватился. В середине дня пообщался с содержателем деревенской харчевни и он пригласил меня на семейный завтрак. Трактирный бизнес малодоходен, и часть дома сдаётся рабочим-подёнщикам (один из них подъезжал во время завтрака на мотоцикле и брал ключи у хозяина). Потом я обнаружил, что из передней сумки (велосипед стоял снаружи у стены) исчез мой фотоаппарат.

Трудно было мне без знания китайского языка втолковать хозяевам, что произошло, а им -- уяснить ситуацию. С помощью разговорника попросил связать с полицией. Дозвониться не удалось, но дело сдвинулось: хозяева пошли искать в комнатах у подёнщиков. И нашлась моя "Практика"! Третью неприятность в этот день следовало ожидать: шлёпнулся на ремонтируемой дороге. Обширные ссадины мне залепили в медпункте пластырем, ушиб плеча заживёт сам.

Теперь не до резвости. Вяло преодолеваю Чанчунь. Пережидаю дождь и размышляю, как бы не попасть на Шэньянский автобан. Местные кивают: по автобану нельзя. Стал искать дублирующую дорогу и заблудился. Ошибку обнаружил через 55 км. Оказалось, вернулся почти к Цзирину! День клонится к вечеру. Вблизи солидное предприятие по переработке сельхозпродукции. Благообразные китайцы подзывают. Спросил о ночлеге. Пожалуйста! У дежурных несколько помещений с кроватями, можно также искупаться и постирать.

Попросил поставить печать предприятия в маршрутку. Нет проблем! С печатью явилась и пиала с лапшой и овощами. Порции в Китае как у арабов: и на завтрак хватит. Следующим прекрасным утром не может не везти: нашёл на обочине 102-го шоссе среди обрывков игральных карт купюру в 10 юаней (видно, играли "по-крупному": это примерно 35 р.). Теперь у меня есть наличность! И это через неделю от начала маршрута! До Пекина осталось около 1000 км. Горы отступили, попутный ветер подгоняет туда, где свирепствует сильный дождь. К 14 часам сделал первую на сегодня сотню километров.

А впереди появилось нечто экзотическое: закопчённую тушку, похожую на собачью, вращают на вертеле над жарким костром. Прямо "чудо техники": в доморощенном автоклаве делают поп-корн, а то, что я принял за собачьи ляжки, -- кронштейны для герметизации. Чем ближе Шэньян, тем сильнее беспокойство: как его пройти и выбраться на пекинскую дорогу. И тут судьба подкинула мне удачу. Слева от шоссе беседует с крестьянами на поле велосипедист в светлой одежде с большим баулом на багажнике. Догнал меня, я жестом предложил ему лидировать поочереди, он понял, пристроился. Несколько раз сменились.

Силён, бродяга, непросто держаться у него на хвосте! "Во яо мянь бао," -- извиняюсь я за свою слабость ("я проголодался"). Он понимающе сбросил темп и в ближайшем городке подрулил к шофёрскому приюту. Но "во мейю цянь". Гуань (так зовут моего нового знакомого) добавляет, что я голоден. Нам устроили весёлое, шумное и аппетитное застолье, поместили на ночь. Гуань на 5 лет меня моложе, он член Харбинского велоклуба, едет в Пекин (с запасом варёных яиц в бауле). Утром 20 июня харбинец задал такой темп, что я едва поспевал. Он хороший штурман, но дорожным знакам не доверяет, всё проверяет, расспрашивая аборигенов.

Вот и сейчас, за 35 км до Шэньяна, уходит с магистральной 102-й на боковую дублирующую дорогу: она, кажется, поспокойнее. Без Гуаня я на это не решился бы. Пристраиваемся к попутному велосипедисту, используя его как проводника. Я стараюсь не отставать, бросаюсь в любую щель в невообразимой круговерти машин. Но потери неизбежны: рикша рулоном притёр мою багажную сумку к заднему колесу, застопорил. Пока расцеплялись, чуть не упустил своих лидеров. А мы уже в самой гуще Шэньяна. У перекрёстка догнал.

Вскоре провожатый свернул и мы снова остались вдвоём. Харбинец взвинчен и демонстрирует чудеса высшего пилотажа. Потоки машин (сродни тем, что на нашем Садовом кольце) мы пересекаем, не сходя с велосипедов. Гуань лишь однажды помял бампер легковушки, а я доцарапал себе правую коленку. Выбрались, кажется, на нашу 102-ю. Старый Мукден остался далеко позади. Не исключено, что именно здесь в 1905 г. три армии генерала Куропаткина были побеждены пятью японскими армиями, однако ни окружить, ни уничтожить русских японцам не удалось.

Теперь тут новый Шэньян. Сфотографировал одну из площадей с фасадом банка. Вот где можно доллары обменять. Да темп-то у нас какой! И как договориться с харбинцем? До сих пор мы общались только жестами... Проезжаем город Ихань, "город скульпторов". Кажется, здесь все поголовно заняты высеканием из местного камня даосских львов (они традиционно парами повсеместно охраняют входы всех официальных учреждений) или будд с непроницаемыми лицами. Многочисленна в городе и ламаистская община: то и дело проезжаем их ступы-чортены.

Замечу, религия в Китае отделена от школы, а государство не даёт развиться фанатизму. Дороги северо-восточных провинций буду хвалить искренне, но проколы камер в городах, как правило, ежедневны: много мусора, особенно досаждает битое стекло. По примеру китайцев научился определять место прокола шины при внешнем осмотре: стекло или торчит, или оставляет внешний прорыв. Ремонт провожу без снятия колеса, заклеиваю камеру, выпростав её часть из-под покрышки.

С харбинцем мы ехали вместе 4 дня. Удобства этого союза для меня были очевидны: штурманство и поиски ночлега на нём. Пищей делились. Но неудобства были ощутимы: общих слов -- ни одного. По технике и экипировке велотурист начинающий, как только он решился на такую поездку! Рассказать бы ему обо всех своих ошибках первых путешествий! Но опыт я мог передавать лишь личным примером: делай как я. Гуань хорошо ехал только в первой половине дня, после обеда скисал -- не подзадоришь. Шэньян просто сломал его: это же мучительно -- плестись, а не ехать. В 330 км от Пекина, отмахав за день 105 км, мы поворачиваем к шофёрскому приюту.

Я подумал, на перекус. Однако Гуань остаётся: устал. Надо сказать, что и машина харбинца мало приспособлена к длительным переходам: велосипед односкоростной, тяжёлый, седло широкое, подрессоренное стальными пружинами, весьма дискомфортно для "пятой точки" (Гуань всю дорогу щупал моё жёсткое гоночное седло и качал головой). Что же делать? Если я не буду проходить в день по 200 км, за 60 своих визовых дней не сделаю запланированного, я должен ехать! Расстались дружески, с сожалением и почти скупой мужской слезой. Как плохо одному, прочувствовал при поиске очередного ночлега.

Обычное для провинции "Нали нэн го е?" (где переночевать?) не сработало: до столицы рукой подать, всего 270 км, к тому же совсем рядом какая-то воинская часть с полигоном, откуда слышны орудийные выстрелы. Мне, не имеющему официального разрешения на велопутешествие, не хотелось встречаться с властями. Однако пришлось пообщаться не только с полицейскими (их вызвали те, к кому просился на ночлег), но и с представителями "органов". Нарушений не нашли, только нервы помотали, зато отвезли на своём лендровере в бесплатный "фри отель". Ночлег шикарный, но всё же лучше на "воле"!

Теперь у меня недюженный опыт: за день проехал 219 км. Оставив до Пекина всего 50--60 км, ушёл от родной 102-й дороги на природу аж за две ж.-д. линии. По тропинкам добрался до рыборазводного пруда, искупался с рыбками и затаился подальше от домишек с людьми и собаками. Для постели собрал сухой вереск. Конфуций произвёл бы меня за этот ночлег не просто в ученики, а в "достойные ученики". Утром умылся у рыбок и успел съесть яблочный салат, когда появился благообразный китаец-рыбовод и предложил позавтракать у него. И снова без чая! Злаки, калёные каштаны, помидоры (даже под шубой из сахарной пудры), другие овощи, приправы... и обилие спиртного!

Хозяин надеялся, что я в столице создам рекламу его хозяйству и он заполучит отдыхающих и рыболовов. Пекин всё ближе. Дорога реконструируется, еду медленно. Не покидает мысль, что напрасно оставил на сегодня так много километров до столицы. За 23 км от города моя 102-я спасительная магистраль закончилась, перейдя в скоростной автобан. А по бокам никакого дубляжа. Спрашиваю у полицейского, как мне проехать на Бейдзин (так китайцы называют Пекин). Он опустил передо мной цепочку и показал на автобан.

Окраины Пекина оказались неожиданно чисты и несуматошны. Да и вся столица просторна и привлекательна. Но как найти наше посольство? Решил ехать на площадь Тяньаньмэнь. Избрал кратчайший путь. Вдруг вижу русский транспарант: "Акционерное общество российско-китайской торговли". Заворачиваю под вывеску и обнаруживаю торговую фирму "Лариса" с работниками, говорящими по-русски. Объяснили, как ехать: за двумя мостами налево. Серёжа-переводчик на велосипеде проводил меня до вожделенных зелёных ворот. Пекин спланирован и построен просторно и вдумчиво: нет "броуновского движения", хватает места и автомобилям, и велосипедистам.

Еду к Воротам небесного спокойствия. Перед ними огромная площадь Тяньаньмэнь, на одном конце которой Дворец Гугун, резиденция 24 императоров, на другом -- мавзолей Мао Цзедуна. Дальше удобно проехать к парку Бэхай с 3-ярусным Храмом Неба, крупнейшим алтарным комплексом Китая. Здесь в день зимнего солнцестояния все императоры молились об урожае. А вокруг парк и стена Отражённого звука: даже шёпот слышен вдоль всего 64-метрового периметра! Да мало ли чудес в Пекине! Вот и до Великой Китайской стены всего 59 км. Продолжения маршрута (в Казахстан через Урумчи или в Монголию через Сиань и Ланьчжоу) не получилось по независящим от меня причинам. 

Статья опубликована в газете «Вольный ветер», на нашем сайте публикуется с разрешения редакции. Сайт газеты http://veter.turizm.ru/