|
Воспоминания диссидента
Мы с ним пошли на дело неумело,
Буквально на арапа, на фу-фу.
Ночами наша «Оптима» гремела,
Как пулемёт, на всю Москву.
Ходили мы с таким преступным видом,
Хоть сходу нас в Лефортово вези,
Причём всё время с портфелем набитым,
Который дважды забывали мы в такси.
Всё потому, что против органов закона
Мы умеем только спорить горячо,
А вот практику мы знаем по героям Краснодона,
Да по «Матери» по горьковской ещё.
Но Лубянка — это не Петровка,
У ней серьёзная большая подготовка,
У ней и лазер, и радар, и ротор,
И верный кадр дворник дядя Фёдор.
Покамест мы статую выбирали,
Где нам удобней лозунг раскидать,
Они у нас на хате побывали,
Три доллара засунув под кровать.
Покамест мы звонили по секрету
В английскую газету «Морнинг Стар»,
Они за нами всюду шли по следу,
А дядя Федя кушать водку перестал.
А мы на «Эре» множили воззвания
У первого отдела на глазах,
И ни на что не обращали мы внимания,
Хотя «хвосты» висели на ушах.
И пришли к нам органы закона
И всю «Оптиму» накрыли поутру,
И, три доллара торжественно изъяв
во время шмона,
Повязали нас и ЦРУ.
Да, Лубянка — это не Петровка,
Своя подманка и своя подловка...
А дядя Фёдор стоял и качался,
И посылать посылки обещался.
О, загадочная русская душа!..
|
Варяжская разбойничья
Эй, прохожий, погоди! Постой, проезжий!
Ну ка денежку гони, не будь невежей.
Ради нас не пожалей ни сапог, ни платья,
Ничего нет тяжелей нашего занятия!
Припев:
То не конь вороной проскакал стороной,
То не лебедь по небу плывёт.
То разбойник лесной точит ножик стальной
И народную песню поёт.
Целый день сиди в кусту при большой дороге,
Дрожь в коленках, сушь во рту, тюрьма в итоге.
Рви подмётки, падай с ног, ползай по болотам.
Так что я, блин, твой кошелёк честно заработал!
Припев:
То не конь вороной проскакал стороной,
То не коршун по небу плывёт.
(Как говорит автор, «дальше лихо, как Краснознамён
ный ансамбль во главе с Кобзоном». — Прим. ред.)
То разбойник лихой точит ножик стальной
И про Родину что-то поёт.
А-а-а-а-а-а-а-а...
Едут по полю варяги, едут по полю норманны...
|
От редакции. Невозможно было представить некоторое время назад, что эта песня потребует пояснений. Но вот ведь дожили: молодое поколение, привыкшее свободно менять валюту, не понимает, зачем прятать доллары под кровать. Забыли, что в СССР хождение иностранной валюты было запрещено. «Оптима» — популярная в СССР модель пишу щей машинки, а «Эра» — множительный аппарат. Лефортово — район Москвы, где был расположен следственный изолятор КГБ (а теперь — ФСБ). Лубянка — улица, на которой находился КГБ СССР. А на Петровке, 38 расположено Управление внутренних дел Москвы. 1-й отдел был на всех предприятиях и в институтах, там хранили секретные документы и контролировали соблюдение режима секретности в организации.
Юлий КИМ:
— Я — русский писатель, произошедший из первого бардовского призыва 60х годов. Есть ещё такое понятие, более широкое, — «шестидесятник». Например, Галич или Солженицын (1918 г. рождения), Давид Самойлов (20го), Булат Окуджава (24-го) и Высоцкий (38-го) — все они «шестидесятники», потому что их воззрения, отношение к действительности в основном сходны и сформировались в 60е годы прошлого века. Общие рубежи душевной биографии «шестидесятников» — это пережитый всеми нами сталинизм и развенчание Сталина. Среди бардов я занял особую нишу, имеющую сходство с нишей Высоцкого. Я имею в виду нашу связь с театром и кино.
Например, для фильмов «Бумбараш», «12 стульев» (с Андреем Мироновым), «Обыкновенное чудо» я сочинял тексты песен (музыка была придумана другими) — песенные характеристики героев. ...Я Ким по отцу. Ким Чер Сан — так его звали, а по матери я Всесвятский. Всесвятские жили в Калужской губернии, это был большой клан подвижников, земских интеллигентов, которые считали, что главное в жизни — служение народу. Они отличались ещё и любовью к хоровому пению. Репертуар был многообразен: от русских песен и романсов до «Гоп со смыком». Всё это в меня запало и подвигло в будущем на сочинение песен. Матушка моя закончила тот же пединститут, что и я, и отца нашла в Хабаровске, куда поехала работать. Довольно быстро они вдвоём вернулись в Москву. Но в 1937 г. отца арестовали, обвинив в шпионаже в пользу Японии, и расстреляли. Мать как жена изменника Родины поехала на пять лет в лагеря, а потом в Казахстан, где три года преподавала в каком-то глухом посёлке.
Меня с сестрой приютила родня. После возвращения мамы из Казахстана ей запретили жить в Москве, и мы поселились в Калужской области, в Малоярославце, где и прожили до 1951 г. Потом я и мама уехали в Туркмению, потому что в Малоярославце жилось очень голодно. Мама устроилась в Ташаузе экономистом, я пошёл в школу. А когда закончил её, поступил в Московский педагогический... В МГПИ мне примером для подражания стал Юрий Визбор. Он был старше меня на три курса. Его имя знали в МГПИ все. Правда, в институте я сочинил не более 15 песенок. А потом закончил историко-филологический факультет и поехал работать учителем на Камчатку, где провёл три счастливейших года. И вот там-то я стал заниматься песней по настоящему, поскольку надо было «строить культурный досуг» для учащихся дневной и вечерней школ. За три года на Камчатке я насочинял раза в три больше, чем в институте.
Потом я вернулся в Москву, поработал пять лет в двух школах. В 1968 г. меня выперли из народного образования за довольно активное участие в том, что называлось «правозащитное движение» или «диссидентская деятельность». Я подписывал и иногда сочинял протестные обращения то к правительству, то к мировой общественности по поводу гадостей тогдашнего режима. На Лубянке мне ясно дали понять, что преподавать в школе мне нельзя, выступать на сцене с гитарой нельзя, но против работы в театре и кино они ничего не имеют. Таким образом я с июня 1968 г. поневоле стал тем, кем мечтал стать всю жизнь — вольным художником с абсолютно свободным расписанием жизни. Я стал писать песни, а затем и пьесы, поучаствовал и в нескольких киносценариях. Фамилия «Михайлов» появилась в 1969 г.: с Юлием Кимом, как с антисоветчиком, заключать договор было никак нельзя, нужен был псевдоним.
То время двойных, тройных и двадцати двойных стандартов позволяло антисоветчику прийти в театр и свободно в нём работать, разумеется, под наблюдением редакторов. Я действительно сочинял достаточно свободно, только однажды в 1972 г. «Мосфильм» расторг сразу три договора со мной, когда мой тогдашний тесть, известный диссидент Пётр Якир был арестован. Эта опала довольно быстро прошла. На театры она почти не распространилась. В профком драматургов я вступил в 1974 г., не имея за душой ни одной пьесы. Естественно, я немедленно засел за огромное драматическое произведение под названием «Профессор Фауст». Сочинял пять лет, получилась большущая пьеса в 4х актах, в стихах, по мотивам Гёте. Она до сих пор ждёт своего режиссера. С перестройкой появилась возможность выезда за границу. В первый раз я выехал в 1988 г., когда мне было 52 года. С тех пор я покидаю Родину 1—2 раза в год непременно. Чаще всего бываю в Израиле. Я прожил в нём 1,5 года и даже получил там гражданство, теперь у меня их два, российское и израильское. Что касается моей бардовской деятельности, я возобновил выступления в 1976-м, когда понял, что Лубянка ко мне придираться больше не собирается.
С тех пор объездил весь Советский Союз и некоторые другие страны: США, Канаду, Германию и др. Я выступаю перед русскоязычной аудиторией, обычно это эмигранты 70—90х годов. В принципе, между публикой иркутской и Нью-йоркской разницы нет. Это поседевшая российская интеллигенция со своими детьми и внуками. Конечно, в России я тоже выступаю. В фестивалях участвовал редко. Единственный раз был на Грушинском в 1998 г. Больше всего мне понравилось ходить по этому обширному лагерю, когда шли отборочные выступления на разных площадках. Ходил между палатками, смотрел на футбол, слушал радостный галдёж... Последний раз на фестивале выступал в Швейцарии года два назад. В лесу недалеко от Женевы собралось тогда человек двести наших соотечественников... Зато я часто бываю на бардовских концертах (их сейчас много), юбилеях, годовщинах... У меня есть дочь Наталья, которая уже сама сотворила трёх детей, живёт в Москве, и мы с ней очень дружны.
Статья и песни опубликованы в газете «Вольный ветер», на нашем сайте публикуется с разрешения редакции. Сайт газеты http://veter.turizm.ru/
